Да пожалуйста





Юлия Меньшова:

сначала детей любят, затем судят, а потом жалеют



Юлия Меньшова могла бы вполне комфортно существовать под крылом своего отца, оскароносного кинорежиссера и актера Владимира Меньшова, снимаясь в его картинах и играя предложенные им роли. Она же решила играть свою скрипку и пробиваться по жизни сама. Отец не оспаривал ее права. С ним я и начала беседу об этом. Он был на редкость откровенным.



- Юля - девушка гордая, самостоятельная и угнетенная мне совершенно незнакомым комплексом дочери известных родителей, - энергично начал свой рассказ Владимир Меньшов. - После выхода картины “Москва слезам не верит” и повышенного интереса к ней со стороны учителей и одноклассников у дочери возникло обостренное желание доказать свою “самость” и абсолютную самостоятельность. Я считаю, у нее это получилось...



- Приятно осознавать себя отцом красивой, умной, талантливой и теперь уже знаменитой дочери?



- Приятно - не то слово! Радует, что и генный материал оказался сильным - не подкачал... И воспитание, которое имело место быть, и те книги, которые ей подсовывались, и музеи, в которые мы ходили, и разговоры, которые велись в семье, и комментарии к телепередачам - все было не напрасно. Был период, когда я думал, что ее творческая карьера уже состоялась. Юля окончила с красным дипломом Школу-студию МХАТ с самыми лестными отзывами педагогов. А она взяла да и рассталась с Московским художественным театром, отправившись на телевидение, где вела популярную передачу “Я - сама!”. Я полагал, для девушки карьера актрисы была бы вполне достаточной. Дочери показалось этого мало. Ей хотелось какого-то собственного дела!



- Актерские способности в Юле рано проявились?



- Точно не помню. Да и не очень она их нам демонстрировала. У нее были способности к подражанию, особенно в юмористическом ключе. А такого, чтобы она становилась на стул и читала гостям стихи, не было.



- Почему вы никогда не снимали Юлю в своих фильмах?



- Во-первых, у меня было мало картин с детскими ролями, а во-вторых, когда я снимал “Любовь и голуби”, Юля по возрасту ни на одну, ни на другую дочку не подходила... Да и не было у меня желания снимать своего ребенка. Я - против раннего появления детей на экранах, поскольку думаю, что это вредно для совершенно не окрепшей детской психики.



- Какие же таланты вы передали Юле?



- Она, кстати, многое от меня переняла. И, к сожалению, абсолютно не любит рукодельничать. В этом плане у нас мама очень домовитый человек: ей легко и постирать, и заштопать, и зашить, и перешить... По части дизайна Юля пошла в маму. А от меня она унаследовала кулинарные способности.



- Некоторые отцы не могут отказаться от искушения проверить юношу, с которым дружит его дочь. Вы делали такую попытку в отношении Юлиных ухажеров?

- Нет, потому что это, как правило, были ее однокурсники по Школе-студии МХАТ. Но мама обычно знала обо всех Юлиных симпатиях. Она умела выпытывать у дочери тайны, да и дочке хотелось поделиться с ней своими чувствами... Кстати, в тот период у Юли были достаточно смелые поступки, когда она останавливалась чуть ли не на пороге загса. И мы тоже знали, что она уже подала заявление, но хранили полный нейтралитет, давая ей возможность самой оценить ситуацию. Хотя и понимали, что данный поступок был сродни бреду... Но и вмешиваться мы не могли, зная, что тем самым мы только увеличивали бы шансы ее избранника стать законным мужем... Мы лишь выжидали, уповая на те несколько месяцев, которые отводятся будущим молодоженам для раздумий. И действительно, это время для размышлений срабатывало и уводило ее от ложного шага. Хотя я не упускал возможности подшутить, подпустить шпильку, чтобы приспустить с постамента героя ее романа.



- Игоря вы приняли сразу?



- К тому времени Юля уже и сама повзрослела, подразобралась в людях, и мы видели ее горящие глаза, которые свидетельствовали, что наша дочь счастлива. А потом однажды она позвонила с утра, спросила, дома ли мы будем сегодня вечером, и сообщила, что они с Игорем зайдут к нам... Я тут же собрался в магазин, чтобы прикупить что-нибудь к столу. А Вера (Алентова. - Т.А.) - тормознула меня словами: “Он сегодня будет просить ее руки!..” Я удивился: “С чего ты взяла? Ничего же подобного не прозвучало!..” И Вера сказала, что она это чувствует. И действительно, когда они пришли, в них наблюдалась некоторая торжественность. И когда сели за стол, Игорь встал и серьезно объявил, что просит руки нашей дочери. Никаких традиций на этот счет я не знал: с какой иконой выходить и как благословлять... Попытался как-то перевести все в шутку, но спохватился, увидев, что дети настроены абсолютно серьезно. Особенно Юля. Не сама втихаря подала заявление и выскочила замуж, а впервые привела молодого человека в дом, чтобы он просил ее руки. Ну и мы с матерью, естественно, ее поддержали и благословили их...



- Вы хотели бы поработать с дочерью в совместном проекте?



- Я этого не исключаю. Хотя, конечно, с близкими людьми всегда бывает сложнее. Когда мы работали с Верой в картине “Москва слезам не верит” - это было весьма серьезным испытанием для обоих. Например, съемочная группа прятала ее от меня, потому что я был доволен всеми актерами, кроме Веры. Сейчас понимаю, что это обусловливалось повышенными переживаниями за нее. А в итоге - для нее оборачивалось достаточно мучительно. Зато в “Зависти богов” мы работали на редкость спокойно, как единый организм. И мне не нужно было ничего ей говорить - она все чувствовала, знала, понимала заранее. Не было ни малейшего расхождения. Притирка дала результат. А что касается Юли... Если я буду режиссером, а она актрисой в моем проекте, думаю, что на первых порах у нас произойдет точно такая ситуация, что была с Верой на съемках первой картины, 25-летней давности.



- Как вы думаете, Юля могла бы пойти по вашим стопам и стать режиссером?



- У нее режиссерский глаз, чего я очень побаиваюсь, потому что эта профессия не женская. Она выхолащивает из женщин то, что я ценю больше всего - женственность и слабость. А для меня женщина без слабости - не манка.



А потом я встретилась с Юлией Меньшовой. Разговор сразу зашел о ее взаимоотношениях с родителями. Она сказала:



- Желание “Я - сама!” у меня возникло уже в переходном возрасте, когда почувствовала груз их популярности на своих плечах. То, что они знамениты, осознала уже после выхода картины “Москва слезам не верит”. Но, несмотря на все свои победы, премии и вершины творчества, они все равно оставались моими родителями. В этой связи мне всегда было забавно слышать вопрос: “А вот если бы вы жили в другой семье, чего бы вам не хватало?..” Я всегда отвечала, что мне не с чем сравнивать. Такой была данность. И в другой семье, при другом укладе мне жить не приходилось. А понимание “кто они” было отраженным - по реакции окружающих, а не по тому, что мое отношение к ним как-то менялось. Я видела, как шепчутся за их или за моей спиной или как ко мне вдруг становились необыкновенно любезны, что называется, не по чину... И соотнося все это, начинала понимать их общественную и социальную значимость.



К счастью, “звездная болезнь” родителей миновала. И они относились к своему успеху и всем сопутствующим внешним проявлениям спокойно. Понимали, что есть главное - это их работа. А за ней следующая работа, в которой очень важно не провалиться. А поскольку они были индифферентны к проявлениям славы, то и я на нее никак не реагировала. Кроме того, родители постоянно мне внушали, что они - это они, а я - это я. И хотя не было такого случая, чтобы меня следовало бы осаживать, мама и папа постоянно подчеркивали, что их успех, их значимость, их победы совершенно не имеют отношения ко мне.

Тем не менее я загорелась желанием не то чтобы сравняться с ними, но сделать что-то самой. И решила немножко отделиться от родителей. Я кожей чувствовала, что жизненно необходимо оторваться от связывающей нас пуповины. Но как это сделать, если у тебя фамилия Меньшова?.. Ведь при ее упоминании появляется целая цепочка вопросов относительно принадлежности к династии. Для молодого человека это оскорбительно, особенно если он хочет добиться чего-то сам. Иванову-Петрову-Сидорову вырваться на свою орбиту значительно проще.



- Именно поэтому вы ушли из театра и сосредоточили свою творческую карьеру на телевидении?



- Нет, не поэтому. Хотя работа на телевидении, безусловно, помогла мне выйти на собственную орбиту окончательно. Театральное дело мне было знакомо. А хотелось новизны. Вот я и потянулась к ней. Телевидение было для меня миром абсолютно далеким. Кроме того, это кардинально другая профессия. Благодаря чему и удалось выйти на собственную орбиту. Но, когда популярность выпала на мою долю, должна сказать, что предшествовавшая тому атмосфера в нашем доме меня многому научила, я отнеслась к происшедшему совершенно спокойно. Никакого головокружения от успехов не было.



- Вы считаете себя маминой дочкой или папиной?



- Смотря в чем. Если брать работу, подход к ней, отношения, то я папина. Что же касается внутреннего, семейного мира, то больше мамина. Хотя папа прав: я совершенно не рукодельница. Почему? Кропотливая работа меня скорее не успокаивает, как маму, а выводит из себя. По темпераменту я похожа на папу.



- Говорят, что девочкам в детстве часто не хватает папы?



- Я бы сказала, в детстве мне и мамы не очень хватало... У них профессия в этом смысле довольно жестокая. И я часто чувствовала себя одинокой. Но в определенные моменты все это компенсировалось, поскольку ни с кем так невозможно было веселиться, как это происходило у нас в семье, причем абсолютно спонтанно. И, став взрослым человеком, я подчас скучаю по той атмосфере, которая была у нас в семье. А папа... Он долгое время держался несколько в стороне, не очень понимая, как можно приблизиться ко мне. А вот когда я стала оформляться в какую-то личность, начала чем-то интересоваться, он принял очень деятельное участие в моем интеллектуальном развитии: советовал, что читать, куда сходить.



И делал это очень заразительно. Уезжая куда-нибудь на лето, где я сходилась с разными людьми, грустила, влюблялась, ссорилась, писала папе письма... У меня была потребность обсудить это именно с папой. С его помощью я пыталась развеять свои сомнения, потому что мне казалось, на меня никто не обращает внимания. Спрашивала у него: хороша я или не очень. И он не с должным психологизмом, а с чрезвычайным юмором отвечал в письмах на мои метания. Я хохотала над его ответами. И таким образом он помогал мне разобраться во всех сложных делах.



- А конфликты бывали?



- Огромное количество. И это несмотря на то, что мы так хорошо понимаем друг друга. Может быть, потому, что папа - человек довольно вспыльчивый, да и я не очень спокойная. Причем были у нас довольно резкие конфликты...



- Сейчас вы живете отдельно от родителей...



- Честно говоря, я не представляю, как молодая семья может жить в одной квартире с родителями. Когда выходила замуж, мне было 27 лет. Я была абсолютно сформировавшейся личностью со своими желаниями и интересами.



- Ваши попытки “выскочить замуж” по молодости были обусловлены желанием выскользнуть из родительского дома?



- Во время учебы в институте у меня сложились очень сложные отношения с родителями. И тогда мне действительно хотелось уйти из дома. Но серьезного желания выйти замуж все-таки не было.



- В результате вы расписались с Игорем не втихаря от родителей, больше того - он просил вашей руки у папы... Это было желание Игоря?



- Этого я желала. Честно говоря, не могла себе представить, что мы распишемся, не ставя никого в известность. Это было бы неэтично по отношению к родителям. А вот что касается свадьбы, поначалу мы хотели сделать ее очень камерной. Но потом, поговорив с Игорем, решили, так будет несправедливо по отношению к родителям, поскольку это больше их праздник, чем наш.



- Как папа общается с внуком?



- Он так же заряжает Андрюшу, как и меня в свое время. Сыну повезло больше, поскольку папа начал общаться с ним гораздо раньше, чем со мной. Он покупает для него огромное количество книг, которыми уже увлек мальчика. Папа вообще фантастический человек. Если он слышит, что ты хочешь что-то увидеть, прочитать, куда-то съездить, начинает землю рыть, чтобы удовлетворить твой интерес. Сейчас Андрюха увлечен Древним Египтом, мумиями, фараонами, пирамидами... И папа уже снабдил внука потрясающей литературой. Теперь постоянно интересуется у меня, когда мы решимся поехать в Египет, чтобы он тоже присоединился к нам во время этой поездки, чтобы мог все показать внуку... И мне очень хочется, чтобы мой сын получил от деда все те впечатления, эмоции и знания, которые получила я.



- Родители должны спускаться с пьедестала и становиться со временем близкими друзьями своих детей?



- Замечательно в свое время сказала Марина Цветаева о том, что сначала дети своих родителей любят, потом судят их, а затем жалеют. Мне кажется, те же самые этапы проходят и родители по отношению к своим детям. И невозможно закрепить все в одной ипостаси. Сначала необходимо, чтобы было расстояние, дети чувствовали авторитет, чему-то учились у своих родителей, стремились дотянуться до их уровня. Когда дети достигают переходного возраста, они начинают родителей совсем отрицать. И тут очень важно удержаться на доверии. И когда дети становятся взрослыми, дружба является главной в отношениях.



Беседу вела Татьяна АЛЕКСЕЕВА



Фото Бориса КРЕМЕРА

ах ты моя зайка! спасибо!



ты до каких здесь сегодня? я хотела тебя еще кое-что спросить. просто, если ты закругляешься, то я ускорюсь и передвину ту проблему, для которой ты мне нужна, на первый план

Меня выинет в любой момент

Денег не уплочено

то есть ты случайно здесь? тебя вроде как и нет?

тогда с другой стороны подойдем: завтра ты их тоже не уплотишь да?

поэтому тебя опять же не будет? скажем, днем?